Когда мне пытаются доказать, что жизнь после рождения ребёнка никак не меняется – дерусь до первой крови. Ведь бытие не просто подвергается колебаниям. Пара переживает настоящие девять баллов и проходит девять кругов. Рушит до основания свой налаженный комфорт и строит на этом месте новый город. Возводит новую пограничную крепость, церковь, рынок и кожевенную лавку.
Попробую объяснить свою истину на пальцах, местами иронизируя и упрощая всё, что только можно упростить.
Представьте комнату. Четыре стены, четыре угла, потолок с люстрой. В ней очень уютно, возможно поработал модный дизайнер, а может, хозяйка обладает изящным вкусом. На окнах – летящая кисея. Стены выкрашены в ненавязчивый фисташковый. Авторские диваны и подушки. Возможно, камин. Возможно, белый рояль. Свет рассеивается мягко. На полу – половик ручной работы, сделанный по эскизу какой-то карпатской мастерицы. В нишах – полное собрание сочинений Бегбедера или Эко. И вот в один прекрасный день в комнате появляется пятая стена, пятый угол и пятое окно. В насиженном гнезде меняется все до неузнаваемости. Остро требуется ремонт и консультация дизайнера, ведь просится другой тюль, другой оттенок потолка, другая мебель. Так и с ребёнком. Всё, что было доведено до автоматизма, рушится и нужно создавать, по сути, новый союз. Делать вид, что ничего не произошло – чревато. Жить как прежде – наказуемо. Поэтому лучше закатать рукава и кирпич за кирпичом заложить новый дизайн семьи.
Раньше перед сном я читала обязательных пятьдесят страниц. Теперь перед сном строю башню в стиле Гауди. На кубик – тарелку, на тарелку – кастрюльку, на кастрюльку – грушу, на грушу – пуговицу, оторванную от шляпы медведя Заплаткина. Раз в неделю прохлаждалась у косметолога, слушая Тину Малиа и ощущая, как экстракт какой-то полезной улитки проникает под кожу. Теперь на моём лице чаще суп с кроликом и молочная смесь, чем увлажняющий крем. По субботам мы с мужем ходили в кино. Теперь в неделе нет суббот. Вместо неё две среды или две пятницы.
Там, где много лет стояло рыжее пианино, разместился манеж. В том месте, где прохлаждался гостевой диван – парковка из самокатов. В законном углу пальмы с недавних пор – прогулочная коляска. Если раньше чай был просто чаем, а тишина – обыденностью, то теперь чай, выпитый в тишине, приравнивается к бокалу Brut Rose на балконе отеля Метрополь.
Принять подобное – непросто. Сохранить олимпийское спокойствие – ещё сложнее. Ведь дети – это лакмусовая бумажка, выявляющая все проблемы пары (всё то, что было завуалировано и спрятано за страстью и поцелуями). Они не укрепляют, не спасают, а наоборот, активизируют в проблемном месте некую эрозию. Безусловно, малышня дарит больше, чем отбирает, но это чуть позже. После реконструкции отношений и согласования их с «пятой стеной».
Ирина Говоруха
https://www.facebook.com/100003138567468…
Иллюстрация Yan Nascimbene